"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 46 (12668), вторник, 5 апреля 2005 г.

 

ВОРОНИЙ НАДЗОР

Российский ядерный потенциал под контролем... Пентагона?

19 января с.г. министру обороны РФ Иванову С.Б. был передан пакет документов, касающихся безопасности в ядерной сфере. В их числе обращение к президенту В.В.Путину, которое подписали депутаты Госдумы И.Н.Родионов и В.И.Илюхин, генерал-полковник Л.Г.Ивашов, физик-ядерщик, депутат Госдумы 1995—2003 гг., И.И.Никитчук. Речь шла о чрезвычайной ситуации в связи с введением в эксплуатацию первой очереди хранилища делящихся материалов (ХДМ) на ПО «Маяк» и так называемой «урановой сделки Гор — Черномырдин».
25 февраля от С.Б.Иванова пришел ответ, к которому были приложены письма Министерства обороны РФ в Генеральную прокуратуру по этому же вопросу. Анализ этих документов позволяет сделать следующие выводы:
1. Министерство обороны последние по крайней мере полтора года, отвечая на многочисленные обращения на эту тему, по существу, переписывает одно и то же, закрываясь ссылками на международные соглашения. Но при этом МО РФ уклоняется от ответа на главный вопрос: не наносят ли эти соглашения ущерб безопасности России?
Сегодня уже ни для кого не секрет, что многие указы, постановления и законы, принятые в начале 90-х годов, носили противозаконный характер. Сейчас переоценка фактов происходит в области экономики, о чем свидетельствует доклад Счетной палаты по итогам приватизации. Надо бы внимательно отнестись и ко всему, что касается вопросов национальной безопасности, в том числе и международным соглашениям в этой области.
Например, проведенная в 2000 году независимыми экспертами юридическая экспертиза «Соглашения между правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки об использовании высокообогащенного урана, извлеченного из ядерного оружия» от 18 февраля 1993 года, показала, что:
l Соглашение подписано и утверждено правительством РФ с превышением его компетенции: нарушены нормы внутреннего российского права — подпункт 10 ст. 5 Закона РСФСР от 24.04.91 «О президенте РСФСР и ст. ст. 4, 5, 6 Закона РФ от 24.09.92 «Об обороне»;
l Соглашение ни Верховным Советом, ни иным представительным органом государственной власти не ратифицировалось;
l Соглашение для России является необязательным, поскольку, затрагивая нормы внутреннего права особо важного значения, подписано с нарушением компетенции;
l Соглашение исполняться Россией до 14 апреля 2000 года не могло, так как Договор между Россией и США о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений был ратифицирован только 14 апреля 2000 года.
Таким образом, Соглашение можно рассматривать как сговор за спиной высшей законодательной власти России, направленный на подрыв национальной безопасности.
2. В ответе министра обороны имеются фактические ошибки, недопустимые для документов такого уровня. Например, утверждается, что по Соглашению «стороны обязуются переработать по 500 тонн ВОУ в НОУ для нужд атомной энергетики».
В тексте Соглашения речь идет о «переработке высокообогащенного урана (ВОУ), количество которого приблизительно оценивается в настоящее время в Российской Федерации в 500 метрических тонн..., в низкообогащенный уран (НОУ) для использования в качестве топлива в энергетических атомных реакторах» (подпункт 1 ст. 1) и далее «закупке исполнительным органом американской стороны НОУ, полученного из ВОУ путем переработки на установках в Российской Федерации и продаже такого НОУ для использования в коммерческих целях потребителям в Соединенных Штатах Америки...» (пункт 4 статьи 2).
Таким образом, ни о каком паритетном сокращении ядерных вооружений и переработке оружейного урана как американской, так и российской стороной речь изначально не шла. Это Соглашение предусматривало односторонние действия России для коммерческих нужд потребителей США. Трудно допустить, что министр обороны не знаком с текстом Соглашения. Не имеем ли мы дело с сознательной дезинформацией?
3. В тексте Соглашения прямо сказано, что речь идет о 500 тоннах высокообогащенного урана. На протяжении по крайней мере 10 последних лет руководство Минатома и Минобороны вопреки имеющимся фактам убеждает общественность, манипулируя понятиями «оружейный уран», «высокообогащенный уран» и т.д., в том, что 500 тонн — это лишь незначительная часть российских запасов, от продажи которой наша безопасность никак не пострадает.
В марте 2004 года бывший глава Минатома В.Михайлов в статье «Путь ястреба» (Nuclear.Ru, 10.03.2004 г.) наконец-то публично признал: «Из тех 200 с небольшим тонн, которые мы извлекли из ядерных боеприпасов, 150 тонн — это украинские и казахстанские. И это составляет не более 40% нашего арсенала... Я считаю, сам Бог велел сейчас все это прекратить». Не нужно обладать большими познаниями в математике, чтобы определить, что 100% нашего арсенала составляет 500 тонн! Таким образом, речь идет о продаже фактически всего нашего ядерного арсенала.
4. Примерно такая же картина складывается и по вопросу строительства и ввода в эксплуатацию хранилища делящихся материалов (ХДМ) на ПО «Маяк». В настоящее время и Росатом, и Минобороны убеждают общественность, что на ПО «Маяк» планируется хранить всего лишь 25 тонн плутония. Однако проект предусматривает хранение там более 500 тонн урана и около 70 тонн плутония.
Строительство ХДМ также осуществлялось в соответствии с международными соглашениями. Однако вполне очевидно, что в основу этих соглашений были заложены положения, наносящие ущерб безопасности России: нигде в мире не сосредоточиваются такие объемы делящихся материалов в одном месте, нигде в мире их хранение не осуществляется в хранилищах наземного типа.
Первая очередь ХДМ на ПО «Маяк» введена в эксплуатацию. Она рассчитана на хранение 25 тыс. контейнеров. Но для хранения 25 тонн плутония достаточно около 6 тыс. контейнеров. Что предполагается хранить в остальных 19 тысячах? По данным информационного бюллетеня «Маякинфо» (выпуск № 9, май 1999 года), уже к 1999 году на ПО «Маяк» было завезено свыше 20 тыс. контейнеров, изготовленных в США. Трудно поверить, что в хранилище, рассчитанном более чем на 500 тонн делящихся материалов, будут хранить лишь 1/20 их часть.
5. Последний важнейший аргумент, который министр обороны использует для подтверждения своей позиции, — это ссылка на Управление государственного надзора за ядерной и радиационной безопасностью Министерства обороны РФ, на которое якобы возложены функции государственного надзора и которое не располагает сведениями о нарушении законодательства России при проектировании и строительстве ХДМ.
В нашем распоряжении имеется ответ Министерства обороны от 29 октября 1998 года в адрес председателя Движения за ядерную безопасность Н.И.Мироновой, в котором сказано: «Строящееся хранилище делящихся материалов на производственном объединении «Маяк» не находится под государственным надзором Управления государственного надзора за ядерной и радиационной безопасностью Министерства обороны Российской Федерации. Специальные вопросы, поднимаемые в вашем письме, находятся в ведении Министерства Российской Федерации по атомной энергии».
В ответе первого заместителя министра обороны А.Квашнина от 3 марта 2004 года также сообщается: «Федеральным органом исполнительной власти, ответственным за реализацию соглашений по вопросам проектирования и строительства ХДМ, является Минатом России, и данные вопросы находятся вне компетенции Минобороны России».
Руководитель Росатома А.Ю.Румянцев в свою очередь утверждает, что «Госатомнадзор России к этой работе не привлекался. Как вам известно, функции Госатомнадзора России по лицензированию и надзору в области ядерной и радиационной безопасности не распространяются на деятельность, связанную с обороной и ядерным оружием».
Так кто же осуществлял государственный надзор за строительством ХДМ на ПО «Маяк»? Если это не российские организации, то это, возможно,.. Пентагон? Кстати, Минатом РФ в «Бюллетене по атомной энергии» (12/2003) откровенно сообщал: «...журналисты на его (хранилища. — Прим. авт.) пуск в эксплуатацию приглашены не будут. Таково требование американской стороны, в большей степени осуществлявшей финансирование строительства».
Из всего этого возникают следующие вопросы:
Министр обороны России С.Б.Иванов фактически ставит приоритет международных соглашений (между Россией и США) выше приоритета национальной безопасности России. Не есть ли это признак того, что Россия уже находится под внешним управлением?
Г-н С.Б.Иванов утверждает, что «вопрос о целесообразности дальнейшего действия заключенных соглашений между Россией и США в данной области является политическим и находится вне компетенции Минобороны России». Так ведь министр обороны входит в состав Совета безопасности РФ, и именно он должен ставить на самом высоком уровне политические вопросы, касающиеся национальной безопасности. Не скрывает ли министр обороны жизненно важную информацию от общественности и высшего руководства страны?
Не есть ли все эти отписки элементом информационной поддержки планов США по «ядерной стерилизации» России путем лишения ее всех запасов оружейного урана и плутония (т.н. урановая сделка), либо уничтожения этих запасов после их сосредоточения в хранилище на ПО «Маяк»?
Поскольку недоброкачественная информация направлялась в ответ на обращения депутатов Государственной думы и Генеральной прокуратуры, не подпадают ли данные действия под статью 287 УК РФ «предоставление заведомо неполной или ложной информации Государственной думе РФ» (пункт 2) «лицом, занимающим государственную должность»?

 

 

В.А.ЗАДЕРЕЙ,
ветеран Службы внешней разведки.


В оглавление номера

Hosted by uCoz